![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
errorrРешил как-то Степан пьесу написать.
А чего? Сейчас все, кому не лень – пьесы пишут. Там ведь, делов-то... Убил кого-нибудь, потом старушку - сыщицу юркую по следу пустил, преступников обнаружил - и ваши не пляшут.
Или, скажем, про любовь. Переженил горничную на лакее, госпожу на господине, да ещё так – пару прохожих в церковь заодно схороводил, вот и ладушки.
Почитал Степан, чего другие люди пишут, таланту понахватался – и вперёд.
Всё, как по писанному сделал: и тебе старушка, и лакей, и церковь. Явление первое, действие второе... одним словом – шоколад, а не пьеса получилась. Пальчики оближешь, пока ставить будешь. А уж смотреть – и вовсе загляденье.
Даже сам Степан – даром, что автор – а без слёз смотреть не мог на произведение собственное. А как же... Драматургия!
Первое время даже сам Степан не мог поверить, что такое мастерство в себе обнаружил – настолько уж сильно написано было. Сядет бывало с пакетом поп-корна, театральный бинокль на шею повесит, будто в театре - храме культуры - находится, и читает, чего там в тетради написал, аплодирует...
Очень уж там всё трогательно! Несчастная любовь – в полном объёме. А в конце, когда старушка юркая труп нашла, и вовсе трагедия началась: старушка в лакея влюбилась, лакей – в господина, господин – в горничную, горничная – в госпожу, та – в прохожего, а уж прохожий – в труп... Еле-еле этот круговорот любви в природе распутали, да все вместе свадьбу справили!
Да только, видать, с жанром какая-то нестыковочка случилась. В драматических театрах пьесу степанову брать отказались – это ж комедия, говорят... Не по назначению пришёл. Хотя, читали, конечно, все с удовольствием: соберутся, бывало, труппой, читают вслух и со смеху покатываются... Аж визжат. Даже на пол некоторые падают, бывало... С первого-то раза чтение ни разу не закончили – так сильно хохотали над сюжетом.
А в сатирических театрах – там уж картина обратная. Только возьмут в руки произведение, и уж на первой странице – в слёзы... Как дети малые рыдать начинают!.. Нет, говорят, не к нам это. Мы такую, говорят, глубину произведения никак не в силах изобразить... Лучше уж, говорят, сожги рукопись. Ну, чтобы уж совсем великим драматургам уподобиться.
Сжигать Степан, конечно, не стал. Но пользу из неё извлёк самую фактическую: под сливной бачок в туалете подложил, чтобы тот вертикально стоял и на стенку не заваливался. Очень удобно получилось.
А как же? На то оно и искусство, чтобы людям служить!
А чего? Сейчас все, кому не лень – пьесы пишут. Там ведь, делов-то... Убил кого-нибудь, потом старушку - сыщицу юркую по следу пустил, преступников обнаружил - и ваши не пляшут.
Или, скажем, про любовь. Переженил горничную на лакее, госпожу на господине, да ещё так – пару прохожих в церковь заодно схороводил, вот и ладушки.
Почитал Степан, чего другие люди пишут, таланту понахватался – и вперёд.
Всё, как по писанному сделал: и тебе старушка, и лакей, и церковь. Явление первое, действие второе... одним словом – шоколад, а не пьеса получилась. Пальчики оближешь, пока ставить будешь. А уж смотреть – и вовсе загляденье.
Даже сам Степан – даром, что автор – а без слёз смотреть не мог на произведение собственное. А как же... Драматургия!
Первое время даже сам Степан не мог поверить, что такое мастерство в себе обнаружил – настолько уж сильно написано было. Сядет бывало с пакетом поп-корна, театральный бинокль на шею повесит, будто в театре - храме культуры - находится, и читает, чего там в тетради написал, аплодирует...
Очень уж там всё трогательно! Несчастная любовь – в полном объёме. А в конце, когда старушка юркая труп нашла, и вовсе трагедия началась: старушка в лакея влюбилась, лакей – в господина, господин – в горничную, горничная – в госпожу, та – в прохожего, а уж прохожий – в труп... Еле-еле этот круговорот любви в природе распутали, да все вместе свадьбу справили!
Да только, видать, с жанром какая-то нестыковочка случилась. В драматических театрах пьесу степанову брать отказались – это ж комедия, говорят... Не по назначению пришёл. Хотя, читали, конечно, все с удовольствием: соберутся, бывало, труппой, читают вслух и со смеху покатываются... Аж визжат. Даже на пол некоторые падают, бывало... С первого-то раза чтение ни разу не закончили – так сильно хохотали над сюжетом.
А в сатирических театрах – там уж картина обратная. Только возьмут в руки произведение, и уж на первой странице – в слёзы... Как дети малые рыдать начинают!.. Нет, говорят, не к нам это. Мы такую, говорят, глубину произведения никак не в силах изобразить... Лучше уж, говорят, сожги рукопись. Ну, чтобы уж совсем великим драматургам уподобиться.
Сжигать Степан, конечно, не стал. Но пользу из неё извлёк самую фактическую: под сливной бачок в туалете подложил, чтобы тот вертикально стоял и на стенку не заваливался. Очень удобно получилось.
А как же? На то оно и искусство, чтобы людям служить!
